Холод, пиво, дробовик - Страница 124

К оглавлению

124

— Ага.

Слава отошел к стойке, а я ждал продолжения рассказа.

— Я решила, что это моя страховка.

— Это больше приманка на самом деле. Если бы калек у тебя не было, а ты исчезла со связи, — тебя бы никто и не искал. Скорей всего.

А что она знала? Связь с Лигой потеряна. И еще она какого-то Бориса видела, о котором не знала вообще ничего. Все. Нет, не стали бы за ней гоняться, смысла нет. Рукой бы махнули.

— Но у меня бы и не было этой карты.

— Оно того стоило?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Нет, наверное. Но я не думала, что они убьют этого парня. Я думала, что раз у него все украли, то… какой смысл?

— Они подстраховались. Наверное.

— Сволочи, — она потерла лицо. — До сих пор этого себе не могу простить.

— Себе здесь прощать нечего, — сказал я совершенно искренне. — Ты думаешь как хороший человек, и из-за этого ошибаешься, когда пытаешься предсказать людей плохих. А у плохого человека другая логика и совсем другие границы. Даже понятие оптимального у него сильно сдвинуто в сторону скотства. Ты думала, что прикрыла Панфилова, а они решили проверить, вот и все. Убедились и забыли о том, что запытали человека насмерть, уже через пять минут. Отработали, пустышка. Все.

Вернулся Хмель с бутылкой темного, перелил в бокал, поставив тот перед Милой.

— А сами кальки где?

— В барной стойке в «Ширли-Мурах». В трубе, помнишь? Которая по краю стойки идет.

— И как ты их туда засунула? — поразился Хмель.

— Там ремонт маленький был, а я как раз работала. И кальки были с собой. Дядя Саша, который там все чинит, трубу снял, а я в нее рулон затолкала. Он не заметил и так и привинтил все на место.

— Хм… — Хмель покачал головой. — Задачка…

— Копию не сняла?

— Не успела, хоть и хотела. Просто возможность спрятать так хорошо представилась, что…

— А как ты засветилась? Почему тебя обнаружили?

— Я не знаю. Поняла лишь тогда, в подъезде, когда к тебе переезжала. Увидел кто-то, наверное. Может быть, в клубе. Мне передали, что две женщины обо мне там расспрашивали.

— И ты поэтому ко мне переехала?

— Коль! — она немного возмутилась. — Давай не будем! Не только поэтому. Поэтому разве что заторопилась, — она возмущенно фыркнула.

Тему «почему сбежала» я при Хмеле решил на стол не вываливать. Об этом мы чуть раньше поговорили. Больше всего мне было интересно, как она собиралась строить новую жизнь с тремя сотнями рублей. Но… запаникуешь — еще и не так поступишь. Хоть она и не выглядела запаниковавшей. Может быть, я все же чего-то не понял? Может, и не понял.

— Ты завтра здесь останешься или поедешь с нами за Платоном?

— Здесь не останусь, — она даже договорить мне не дала. — Только с вами.

Она же не в розыске никаком, так? И за ней никакого криминала не числится. Вот в резерв ее тоже записать, тогда вооружить можно.

Интересно, за нами все же наблюдают? Если наблюдают, то это контрразведка. Для них появление Милы что-нибудь означает — или так, просто рутинный факт? Подозреваю, что второе.

Обратно, понятное дело, ушли через черный ход. Надо все же на дворик этот или сигналку, или систему слежения придумать.

Хмель.
12 января

Все хорошо, что хорошо кончается.

И с этим не поспоришь. Сгоревший автомобиль? Да и черт с ним, новый пригонят. Не проблема. Главное, что от Жилина раз и навсегда избавились. Больше доставать не будет.

Он — не будет. А другие? Ну как тут не вспомнить народную мудрость!

Да, главное теперь — чтобы все кончилось хорошо. Чтобы поискали-поискали пропавшего да и забыли. Чтобы на нас не вышли, а сразу занялись разделом наследства. Шум выйдет изрядный: слишком много всего на Жилина завязано, слишком влиятельные люди с ним дела вели.

Будут искать.

И не найдут.

Выпили вчера мы, по крайней мере, именно за это.

С утра голова шла кругом не столько с похмелья — алкоголем особо не увлекались, — сколько из-за переизбытка информации. Очень уж много всего сразу навалилось. Мало одного Жилина, так еще Мила изрядно озадачила.

Так нам бы сегодня затаиться и без лишней спешки все обдумать да по полочкам разложить, но некогда. Дела, заботы, и как на грех — ничего на завтра не отложить, при всем желании. Закрутила суета.

Будильник задребезжал ни свет ни заря, заставил вздрогнуть от неожиданности и обреченно выругаться. Вставать не хотелось. Не хотелось выбираться из-под теплого одеяла и натягивать холодную одежду, а сверху еще и бронежилет, потом глотать таблетки и выходить на холод. Прогревать промороженный за ночь автомобиль не хотелось тоже.

Не хотелось, но пришлось. Первым делом завел пикап. Оставил его с включенным двигателем, заодно попрощался с Николаем и Саней, которые собирались ехать в Лудино за Платоном. Мила тоже была с ними, но если честно — я просто не знал, как себя с ней теперь вести. Впрочем, меня это особо не напрягало, пусть Клондайк сам со своей пассией разбирается. А я нос по ветру держать буду.

Компания укатила на новом фордовском внедорожнике, во дворе остался стоять привезенный на продажу фордовский же F-150 с гусеницами вместо колес. Я выгнал из каретного сарая прогревшийся пикап, поставил его рядом и ушел в дом. Там умылся, выпил неизменные пилюли и собрал вещи, готовясь к поездке на Северную окраину.

Да, требовалось разобраться с Фоминым. Дальше держать взаперти кондуктора уже не было никакого смысла. Стоило выпнуть его еще вчера, но если честно, поздним вечером ехать на Северную окраину я просто не рискнул. Ну и визит начальника особого отдела промзоны свою роль сыграл. Ведь как получилось бы: он ко мне пришел — и сразу пропавший логист объявился. Подозрительно? Подозрительно. Оно мне надо? Нет. Поэтому и решил выждать до утра. Ничего с ним в подвале не случится.

124